Начавшись со стихийного народного восстания, революционные события 1917 года повлекли за собой масштабные изменения в привычном укладе жизни всех слоев населения. И казачество не стало исключением. Не успел император отречься от престола, как на смену ему пришло новое временное правительство. Свободолюбивым и своевольным казакам принять подобное положение дел было невыносимо. Поэтому в определенный момент ситуация вышла из-под контроля центральной власти: вместо того, чтобы покорно склонить голову, казаки начали борьбу.

Кубанская республика

Распад Российской Империи ознаменовался не только гражданской войной и массовыми беспорядками. На фоне жесткого передела власти и кровавых расправ над несогласными были провозглашены несколько автономных казачьих республик - Кубанская, Донская, Терская, Амурская, Уральская. Возникли они во многом из-за бессилия центрального правительства, которому не удалось быстро подавить бунты в отдаленных регионах.

Одной из самых долговечных казачьих республик оказалась Кубанская. Не имея большого влияния на исход событий в самом начале революции, в ходе Гражданской войны ее участники заметно нарастили свою мощь. И не просто нарастили, а учредили собственную конституцию и выпустили множество декретов. Законы отделившихся казаков были неугодны центральной власти, но беспрекословно выполнялись на местах.

Уступая другим по численности, Кубанская республика, тем не менее, представляла собой грозную военную силу. Казаки с лихвой восполняли недостаток людей и вооружения удальством. На поле боя им неоднократно удавалось победить офицерские роты, в десятки раз превосходившие их по численности. Даже под ураганным огнем кубанские казаки двигались ровными и правильными рядами, постепенно оттесняя противника и захватывая большое количество пленных. Вполне естественно, что подобное положение дел поднимало настроение в станицах, и желающих встать на сторону кубанцев становилось все больше.

Донская республика

Как и Кубанская республика, Донское войсковое правительство образовалось вскоре после революции 1917 года. Ослепленные обещаниями большевиков прекратить войну, донские казаки поначалу соблюдали нейтралитет. Это позволило красным комиссарам сравнительно легко занять Дон.

Однако после того, как захватчики начали жестко насаждать свои порядки и физически уничтожать всех сопротивляющихся, казаки опомнились. Атаман А.М. Каледин, стоящий во главе Донского войска, быстро организовал мощное сопротивление и выбил красных с занятых позиций. Вскоре после этих событий была провозглашена независимость и принят проект Конституции.

Несмотря на радужную перспективу, донских казаков постигла участь кубанских соседей. Во многом раскол произошел из-за того, что они оказались вовлечены в политические игры белого движения. Хотя не стоит умалять влияния на подобное развитие событий того факта, что донские казаки отказывались воевать на благо России. Располагая значительной военной мощью, они хотели сражаться исключительно за себя: за свою честь и независимость.

Ситуацию усугубляла ярко выраженная замкнутость народа, которая порой доходила до крайностей. Донские казаки не просто считали представителей других национальностей чужаками, они всячески избегали любых контактов с ними. Под запрет ставились смешанные браки, близкое общение и любые другие бытовые вопросы. Казачьи общины проживали настолько обособлено, насколько это было возможно.

Терское казачье войско

Самым уникальным среди казачеств России было, пожалуй, Терское казачье войско. И дело здесь не в судьбе его представителей - она была схожа для всех представителей дореволюционного казачества. Успев организовать республику и разработав дальнейший план действий, терское казачество смогло просуществовать всего лишь около двух лет, после чего его вместе с другими упразднили в 1920 году.

Однако это не помешало терским казакам оставаться самыми колоритными представителями сословия, и они неизменно выделялись благодаря своему внешнему виду и культурным обычаям. Проживая в близком соседстве с кавказскими горцами, терцы вступали с ними в смешанные браки и принимали их в свою армию. Это отразилось на внешнем виде казаков: одетые в кавказские папахи и бурки, с кинжалами наперевес, они совсем не походили на другие кавалерийские войска.

Именно терские казаки стали первой репрессированной этнической группой, которую насильно выселили из родных станиц. Не помогло даже то, что большая их часть боролась за центральную власть. Всех постигла одна и та же участь: оставить родные места живыми или погибнуть, отказавшись уступить дома ингушам, чеченцам и другим представителям новообразованных северокавказских республик.

Другие казачьи войска

Революция и последовавшая за ней война стали переломным моментом в жизни нескольких миллионов русских казаков. Независимо от региона проживания и уклада жизни, они имели общее национальное самосознание и, по большей части, не были солидарны с новым правительством. Как следствие, февраль 1917 года имел для кубанских, донских, терских, уральских, астраханских и оренбургских казаков серьезные последствия.

Отречение императора Николая II от престола внесло смуту в налаженное централизованное управление войск. Основная их масса длительное время находилась в подвешенном и неопределенном состоянии, что не шло на пользу осознанию себя как единой общности. Ситуацию усугубляли капиталистические отношения, которые все глубже проникали в казачью среду, разрушая ее изнутри.

Огромный интерес вызывают сегодня и . Именно они позволяют ощутить дух той эпохи.

Первая мировая война наглядно продемонстрировала, что в новых условиях ведения боевых действий кавалерия может играть только вспомогательную роль. Ушли в прошлое массированные кавалерийские атаки. Грезившая о боевых подвигах детвора представляла себя уже не в роскошном гусарском мундире, а в кожаной куртке лётчика или униформе танкиста . Однако разразившаяся в России гражданская война показала, что конницу ещё рано списывать со счетов.

Донцы начинают

Инициатива создания крупных кавалерийских соединений в Гражданской войне принадлежала белой стороне. Это и неудивительно: в распоряжении контрреволюционных сил имелись людские ресурсы Дона и Кубани, а выходцы оттуда составляли значительную часть бывшей кавалерии Русской императорской армии (РИА). Там же располагались и центры коннозаводства - как государственные, так и частные. Вернувшиеся с полей Великой войны казаки в большинстве своём сохранили коней, что позволило уже в 1918 году создать в составе Донской армии множество конных частей.

Первоначально конница придавалась пешим полкам, образовывая отдельное формирование численностью от 30 до 300 всадников. Позднее из них стали создавать отдельные конные полки. Они формировались по станичному принципу и объединялись в номерные полки, состоявшие из шести сотен (в данной ситуации сотня не означала количество воинов). Их численность не была постоянной и колебалась в пределах 150–1000 всадников. Во время военных действий 1918 года казачья конница, как правило, придавалась пехоте. Атаман Пётр Краснов так описывал казачью тактику:

«Обыкновенно на рассвете начинали наступление очень жидкими цепями с фронта, в то же время какою-либо замысловатою балкою двигалась обходная колонна главных сил с конницею во фланг и тыл противнику. Если противник был в десять раз сильнее казаков - это считалось нормальным для казачьего наступления. Как только появлялась обходная колонна, большевики начинали отступать, тогда на них бросалась конница с леденящим душу гиком, опрокидывала их, уничтожала и брала в плен. Иногда бой начинался притворным отступлением вёрст на двадцать казачьего отряда, противник бросался преследовать, и в это время обходные колонны смыкались за ним, и он оказывался в мешке».

Текст довольно реалистично - если, конечно же, отбросить соотношение 1 к 10 - описывает специфику тактики боёв Гражданской войны в Донской области. Как видим, конница здесь играла больше вспомогательную роль, добивая бегущего врага.

Впрочем, изредка случались и лобовые атаки всадников. К примеру, 17 мая 1919 года гвардейская бригада 1-й Донской дивизии в конном строю атаковала позиции красноармейцев у Луганска. Атаку подготовил огонь белого бронепоезда и поддержала пехота Гундоровского батальона. Слаженное взаимодействие привело к положительному результату: позиции противника были захвачены, а с ними несколько орудий и пулемётов, хотя атака и производилась в ситуации «несоответствия сил атакующих с силами противника, причём в условиях совершенно открытой местности» .

Первой крупной операцией донской конницы является, пожалуй, рейд казаков генерала А.С. Секретёва в мае–июне 1919 года. В марте того же года начался знаменитый Вешенский мятеж, впоследствии блестяще описанный Михаилом Шолоховым. Несмотря на всё мужество казаков, численно превосходящие войска РККА почти сумели подавить восстание. Почему почти? Да потому, что командующий Донской армией генерал Сидорин выделил конную группу из трёх дивизий (8-я, 11-я и 12-я конные) под командованием опытного кавалериста генерал-майора Александра Секретёва. Пройдя более 300 вёрст, всадники пробили кольцо окружения и соединились с восставшими. Конечно, не всё прошло гладко. Темпы наступления кавалеристов были довольно невысокими. К тому же казаки часто отвлекались от выполнения основной задачи, громя находившиеся неподалёку небольшие отряды красноармейцев. Но в любом случае этот рейд коренным образом изменил ситуацию в пользу белых не только в районе восстания, но и на всём Южном фронте, войска которого отступили на 150 км.

Именно с этого момента белое руководство обратило пристальное внимание на стратегическое использование конницы. Планирование операций находилось в руках командования Вооружённых Сил Юга России (ВСЮР), созданных путём объединения Донской и Добровольческой армий. Во главе последней стоял генерал Антон Деникин, он же возглавил и ВСЮР. Посмотрим, как же обстояли дела с кавалерией у добровольцев.

Кавалерия Добровольческой армии

Начав формировать в Ростове-на-Дону армию для противодействия большевикам, белое командование столкнулось с нехваткой лошадей: кавалеристы были, а вот кавалерии не было. Выступив в Ледяной поход, генерал Лавр Корнилов располагал всего немногим более 300 всадников в составе трёх «полков», которые в марте 1918 были сведены в 1-й конный полк под командованием полковника Петра Глазенапа. В мае того же года, после соединения Добровольческой армии с отрядом Дроздовского , был сформирован 2-й конный полк, основу которого составили дроздовцы. Приказ № 409 утвердил временный полковой штат кавалерии, который впоследствии должен был распространяться и на вновь формируемые части. Согласно документу, полк состоял из шести эскадронов, в каждом из которых имелось 19 офицеров, восемь унтер-офицеров и 120 строевых солдат. Всего в шести эскадронах насчитывалось 114 офицеров и 768 унтер-офицеров и солдат. Штат пулемётной команды составлял четыре офицера, девять унтер-офицеров и 54 солдата, команды связи - три офицера и 26 солдат, нестроевой команды - два офицера, семь строевых и 115 нестроевых солдат. В обозе 1-го разряда было 29, 2-го разряда - девять, а в пулемётной команде - пять обозных солдат. Помимо этого, штаб полка насчитывал четыре офицера, семь военных чиновников и одного штаб-трубача. Всего в составе полка имелось 127 офицеров, четыре классных чина и 965 солдат при 1078 лошадях. Естественно, как и в Донской армии, штатная численность существовала только на бумаге, а в реальности была намного ниже.

Летом 1918 года в Добровольческой армии уже было создано две кавалерийских дивизии. Увеличение численности произошло главным образом за счёт кубанских конных частей. А дальше в руководстве вспыхнули разногласия по поводу дальнейшего развития кавалерии. Генерал Пётр Врангель был ярым сторонником создания регулярной кавалерии. В своих воспоминаниях он писал:

«Созданию мощной конницы в условиях настоящей войны, где манёвр играл главенствующую роль, я придавал огромное значение. Зная казаков, в полной мере учитывал, что по освобождении казачьих земель они неохотно примут участие в дальнейшей нашей борьбе, и считал необходимым безотлагательно озаботиться восстановлением частей регулярной конницы. Большое число офицеров-кавалеристов оставалось без дела или служило в пехотных частях сплошь и рядом рядовыми. Ценнейшие кадры лучшей в мире конницы полегли. Между тем, оттого, что среди лиц штаба, начиная с Главнокомандующего, за немногими исключениями, большинство были пехотными офицерами, к мысли о необходимости создания регулярных кавалерийских частей верхи армии относились не только безразлично, но и отрицательно ».

Как видим, генерал обвинял Антона Деникина в некомпетентности, считая, что пехотный генерал не в силах осознать преимущества, которые может дать кавалерия. В определённой степени с Врангелем был солидарен и генерал А.С. Лукомский, подчёркивавший, что командование Добровольческой армии хотя и осознавало необходимость создания массовой конницы, ничего для этого не делало.

Однако если предоставить слово самому генералу Деникину, то картина выглядит немного иначе. Врангель, планируя рост кавалерии, основным путём достижения цели видел восстановление бывших полков Русской императорской армии. К этому же стремились и сами бывшие кавалерийские офицеры, в значительной мере сохранившие свои кадры: в рядах Белого движения участвовало от 50% до 90% офицеров от каждого кавалерийского полка РИА. В Добровольческой армии, а позднее в Вооружённых Силах Юга России было восстановлено в виде дивизионов, эскадронов и даже полков 49 из 57 полков регулярной армейской кавалерии. Начало этому положил сам П. Врангель, восстановив ещё в октябре 1918 года 10-й гусарский Ингерманландский полк: сперва как дивизион, а с мая 1919 года - уже как полноценный полк. Деникин отнёсся отрицательно прежде всего не к развитию кавалерии, а к развитию кавалерии таким способом, на который ориентировался Врангель. Главнокомандующий считал:

«Крупным злом в организации армии было стихийное стремление к формированиям - под лозунгом «возрождения исторических частей Российской армии». «Ячейки» старых полков, в особенности в кавалерии, возникали, обособлялись, стремились к отделению, обращая боевую единицу - полк - в мозаичный коллектив десятков старых полков, ослабляя ряды, единство и силу его. Такие формирования возникали и в тылу, существовали негласно по целым месяцам, добывая частные средства или пользуясь попустительством властей разных рангов, ослабляя фронт и превращая иной раз идейный лозунг «под родные штандарты» - в прикрытие шкурничества».

Кто же из генералов был прав? Ответ на это может дать обзор боевых действий Сводной кавалерийской дивизии Донской армии. Хотя бывшие полки РИА восстанавливались, как правило, в Добровольческой армии, здесь имело место исключение. Стремление офицеров-кавалеристов возродить свои части наткнулось на противодействие со стороны командования добровольцев, но неожиданно получило поддержку руководства донцов. Причина заключалась в том, что донской атаман Африкан Богаевский во время Первой мировой войны возглавлял 4-й гусарский Мариупольский полк - одну из стремившихся к восстановлению частей.

Слева направо: войсковой атаман Африкан Богаевский, генерал-лейтенант Антон Деникин, атаман Всевеликого Войска Донского Пётр Краснов, генерал-лейтенант Иван Романовский. Станция Чир, 1918 год.
ru.wikipedia.org

9 октября 1919 года был отдан приказ по Донской армии о формировании 1-й Сводной кавалерийской дивизии в составе 4-го Мариупольского и 6-го Клястицкого гусарских, 11-го Чугуевского уланского и Туземного конного полков. Командовать дивизией поручалось генерал-майору Петру Чеснакову. Однако из-за ухудшающегося военного положения дивизия 28 ноября 1919 года отправилась на фронт для обороны Донецкого бассейна, так и не успев завершить процесс формирования. Соединение активно участвовало в боях против красной 1-й Конной армии в северной части Донбасса, в районе станций Сватово и Рубежная. Потери дивизии оказались столь велики, что она была свёрнута в сводный кавалерийский полк, который позднее был расформирован, а его остатки вошли в состав других кавалерийских частей.

Возражения А. Деникина в тех условиях были вполне резонны. И всё же командование Добровольческой армии, не желая зависеть от своенравных казачьих генералов, пыталось хоть в какой-то степени реорганизовать и увеличить собственную конницу. Все её кавалерийские части, созданные на основе старых полков Российской империи, в июле 1919 года были сведены в 5-й кавалерийский корпус, который возглавлял генерал-лейтенант Яков Юзефович. Этот корпус действовал на стыке наступавшего на Москву 1-го армейского корпуса и Киевской группы генерала Н.Э. Бредова. В состав 5-го кавалерийского корпуса входили 1-я (генерал-майор И.И. Чекотовский) и 2-я (полковник И.М. Миклашевский) кавалерийские дивизии. Количество полков в дивизиях колебалось от трёх до пяти, но численность их была невелика. Добровольческая конница играла второстепенную роль, поддерживая наступление ударных «цветных» дивизий и отражая контрвыпады красноармейцев, но так и не приобрела стратегического характера. Белогвардейцы по-прежнему возлагали все надежды на казаков.

Чем воевать?

Скажем пару слов и о снаряжении белой кавалерии. Его основу составляли бывшие запасы РИА. Однако единое снабжение отсутствовало, и потому вооружение и снаряжение войск было очень разнообразным. К примеру, на вооружении дивизиона сумских гусар находились

«драгунские, казачьи, кавказские шашки, гусарские сабли, английские и французские палаши, был даже один старинный меч, найденный в брошенном разграбленном имении. Под стать холодному оружию были и сёдла самых разнообразных моделей, до скаковых включительно, казачьи, кавказские, а то и просто одна подушка от казачьего седла, подтянутая чересседельником с перекинутыми через неё стременами. Интендантство сёдел не давало…»

Широко применялись в кавалерийских частях ВСЮР пики. Ими вооружилась вся регулярная кавалерия, даже гусары и драгуны, хотя в РИА они имелись только в уланских полках. Что же касается казаков, то пики использовали исключительно донцы: ни терцы, ни кубанцы их не применяли. В руках опытного кавалериста пика становилась страшным оружием. Примером тому является легенда о донском казаке Козьме Крючкове, который во время Первой мировой войны в одной стычке заколол пикой одиннадцать немецких солдат.

Кубанские казаки

В рядах ВСЮР оказались не только донские казаки. Ещё одной составляющей Белого движения было кубанское казачество. Кубанцы с первых дней Гражданской войны поддержали действия Добровольческой армии. Однако, не имея в своём распоряжении таких военно-политических лидеров как П.Н. Краснов, А.П. Богаевский и В.И. Сидорин, они не сумели создать отдельную армию, присоединились к добровольцам и длительное время действовали в одних рядах с ними. Например, как уже говорилось выше, сформированная летом 1918 года 1-я кавалерийская дивизия наполовину состояла из кубанских частей.

В мае 1919 года, во время очередной реорганизации, кубанцы составили основу Кавказской армии, действовавшей на царицынском направлении. Именно кавалерия 1-го (командир - генерал-лейтенант В.Л. Покровский) и 2-го (командир - генерал-майор С.Г. Улагай) Кубанских корпусов разгромила во встречных боях красный конный корпус Бориса Думенко в задонских степях. 3-й Кубанский корпус (командир - генерал-лейтенант А.Г. Шкуро) был придан Добровольческой армии, наступавшей на Донбассе. Казаки Андрея Шкуро были вынуждены действовать как против красноармейцев, так и против их временного союзника - армии Нестора Махно , зачастую выполняя роль своеобразной мобильной пожарной команды. Кубанцы нередко прорывали линию красного фронта, но далеко в тыл врага не вторгались, действуя в интересах «цветных» полков Добровольческой армии. Во время летнего наступления на Москву 3-й Кубанский корпус действовал на стыке Добровольческой и Донской армий, часто взаимодействуя с казаками 4-го Донского корпуса (командир - генерал-лейтенант К.К. Мамонтов). Осенью корпус пришлось разделить. 1-я Терская дивизия (командир - генерал-майор В.К. Агоев) продолжала бороться против красных, а 1-я Кавказская дивизия (командир - генерал Губин) была направлена против повстанцев Махно.

В декабре 1919 года в распоряжение Добровольческой армии перешёл и 2-й Кубанский корпус, который уже возглавлял генерал-майор В.Г. Науменко. Оба Кубанских корпуса, а также 4-й Донской были задействованы в декабре 1919 года в обороне Донбасса, где потерпели поражение от красной 1-й Конной армии.

Следует отметить, что если в 1918 году кубанцы отличались высокой боеспособностью, то к концу следующего года они превратились в самые ненадёжные части ВСЮР. Причиной этому стало так называемое Кубанское действо - разгон оппозиционной ВСЮР Кубанской Рады, преследовавшей сепаратистские цели. Боевой дух кубанских формирований был подорван. Участились случаи дезертирства и невыполнения приказов. Рассчитывать на кубанцев в сложной боевой обстановке больше не приходилось.

Примерно такая ситуация сложилась с белой конницей к середине 1919 года, когда произошло, пожалуй, самое знаменательное событие, связанное с боевыми действиями кавалерии, - кавалерийский рейд донских казаков К.К. Мамонтова. Больше всего, как это ни парадоксально, от рейда выиграла красная сторона, окончательно убедившаяся в том, что именно в использовании стратегической конницы кроется залог победы.

Продолжение следует

Источники и литература:

1. Венков, А.В. Донское казачество в гражданской войне (1918–1920) / А.В. Венков. - Ростов н/Д.: Изд-во Ростов. ун-та, 1992.
2. Волков, С.В. Белое движение. Энциклопедия гражданской войны / С.В. Волков. - СПб.: Издательский Дом «Нева», М.: Издательство «ОЛМА-ПРЕСС», 2003.
3. Врангель, П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. / П.Н. Врангель. - В 2-х т. Т.1. - Мн.: Харвест, 2002.
4. Гагкуев, Р.Г. Белое движение на юге России. Военное строительство, источники комплектования, социальный состав. 1917–1920 гг. / Р.Г. Гагкуев. - М.: Содружество «Посев», 2012.
5. Гражданская война. 1918–1921: В 3-х томах / под ред. С.С. Каменева. - Т. 2. Военное искусство Красной Армии. - М.: Военный вестник, 1928.
6. Гражданская война. 1918–1921 / Н.Е. Какурин, И.И. Вацетис; Под ред. А.С. Бубнова и др. - СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2002.
7. Деникин, А.И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919 - март 1920 / А.И. Деникин. - Мн.: Харвест, 2002.
8. Дерябин, А.И. Гражданская война в России 1917–1922: Белые армии / А.И. Дерябин. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2000.
9. Егоров, А.И. Разгром Деникина, 1919 г. / А.И. Егоров // Гражданская война в России: Разгром Деникина. - М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - С. 9–376.
10. История Гражданской войны в СССР. 1917–1922. - Т. 4. Решающие победы Красной армии над объединёнными силами Антанты и внутренней контрреволюции (март 1919 г. - февраль 1920 г.) / Под ред. С.Ф. Найды, Г.Д. Обичкина, А.А. Стручкова, Н.Н. Шатагина, С.Н. Шишкина. - М.: Госполитиздат, 1959.
11. Краснов, П.Н. Всевеликое войско Донское / П.Н. Краснов // Белое дело. Дон и Добровольческая армия. - М.: Голос, 1992. - С.5–209.
12. Лехович, Д. Белые против красных / Дмитрий Лехович: militera.lib.ru
13. Мамонтов, С.И. Не судимы будем: Походы и кони / С.И. Мамонтов. - М.: Воениздат, 1999.
14. Сумские гусары в Гражданской войне // Возрождённые полки Русской армии в Белой борьбе на Юге России / Под ред. С.В. Волкова. - М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002. - С. 11–57.
15. Тюленев, И.В. Первая Конная в боях за социалистическую Родину. Очерк боевых действий / И.В. Тюленев. - М.: Воениздат, 1938.
16. Шкуро, А.Г. Записки белого партизана / А.Г. Шкуро // Белое дело. Добровольцы и партизаны. - М.: Голос, 1996. - С.75–246.

Гражданскую войну представляют, как правило, противостоянием «красных» и «белых». При том сторонники и тех, и других любят обвинять друг друга в развязывании конфликта. Выясняют, кто первым взялся за оружие и прибег к политике террора. Тем не менее, война началась бы, даже если белое движение не смогло бы возникнуть и было бы подавлено, скажем, в начале 1918 года. Или красные вдруг внезапно куда-то испарились. Ведь помимо вышеперечисленных ребят существовали и иные стороны конфликта. Например, национальные движения и региональные правительства, так называемые «зеленые», иностранные интервенты. Впрочем, была и еще одна сила, благодаря которой белогвардейцы сумели сформировать массовые армии. И имя ей - казаки.
Источник иллюстрации: http://lemur59.ru Недовольные новой властью, казаки составляли немалую долю большинства белогвардейских армий. Донские, кубанские и терские казаки в 1919 году составляли основную массу белой кавалерии ВСЮР на Южном фронте и немалую (до пятидесяти процентов) часть пеших формирований. В 1918 году именно казаки стали массовым, мобилизованным элементом в частях Донской и Добровольческой армий. Уральская казачья армия на Восточном фронте подчинялась адмиралу Колчаку, именно уральцами был уничтожен штаб дивизии знаменитого Василия Чапаева. Столь масштабное участие казаков в Гражданской войне было обусловлено несколькими причинами:
1. Стремление казаков к независимости, их относительно богатое существование в «старой-доброй» царской России.
2. Наличие у казаков не просто оружия, но и собственных военных организаций, которые насчитывали порой десятки (!) тысяч бойцов.
3. Сами казачье области, достаточно отдаленные от центра, обособленные.
Существовали, конечно, и «красные» казаки. Например, Червонное казачество, где было немало потомков запорожских казаков. Многие бедняки, «иногородние», бойцы разложившихся белых и повстанческих частей также шли на службу к большевикам. Но, тем не менее, по данным ВЦИК (законодательный орган молодой советской власти) на 1919 год лишь пятая часть казаков служила в Красной армии. Остальные же, до трех четвертей, поддерживали белых или состояли в повстанческих отрядах.
Источник иллюстрации: https://www.syl.ru Суть однако в том, что казаки, в немалой своей доле, заботились прежде всего о своих родных областях. Большевики однозначно превратились для них в угнетателей, в силу, что стремится лишить казачество старых прав и привилегий. Но цели белогвардейцев (масштабная война, поход на Москву, единая и неделимая Россия) казаков интересовали слабо, исключая часть офицеров. А вот их, казачий, сепаратизм имел серьезную поддержку в массах. Потому, даже если бы не было белых, казаки все равно выступили бы против большевиков, стремясь к независимости. Собственно, Вешенское восстание так и проходило, притом популярным лозунгом была на тот момент интересная фраза: «советы без коммунистов!» Ранее донские казаки также воевали отдельно от Добровольческой армии белых, ведомые атаманом Петром Красновым. На тот период (1918 год) казаки ориентировались на Германию, получая от нее снаряжение. В любом случае, казачьи области не могли мирно войти в состав нового советского государства, хотя бы ввиду большого количества собственников, не разделявших идей о перераспределении земли. Да и с оружием казачки расставаться не желали...

Одной из наиболее важных и спорных тем в истории Гражданской войны является судьба донского казачества. До сих пор исследователи не дают единого ответа на многие вопросы, связанные с политикой советской власти на Дону. Что заставило большевиков начать репрессии против казачества? Был ли геноцид казаков? Кто несет ответственность за невинные жертвы террора? Когда и почему закончилась кампания по расказачиванию?

Весной 1919 г. Красная Армия в ходе тяжелых боев заняла значительную часть территории Войска Донского. Перед большевиками стал вопрос о «замирении» казачества, нормализации отношений между различными группами населения Дона. Задолго до начала наступления советских войск среди большевистского руководства разрасталась дискуссия об отношении к казакам. Члены созданного в сентябре 1918 г. Донбюро РКП(б) во главе с С. И. Сырцовым выступали за ликвидацию казачьей автономии, раздел Донской области. Сырцов считал, что казачество представляет собой однородную привилегированную массу, среди которой нет социальных противоречий. Он писал: «Особенность аграрного вопроса в Донской области состоит в том, что крестьянству, с его земельным голодом, приходится обращать взоры не на помещичью землю, а на казачью. Казаки, являясь меньшинством населения Донской области, владеют большей частью земли (в форме войсковой, юртовой, казачьи паи)… Аграрная революция на Дону должна состоять в полном разрушении экономического базиса казачества — а таковыми. являются казачьи паи. Упразднение этого «паевого земледелия», превращение войсковой земли в общегосударственную. уничтожающей всякую экономическую грань между крестьянами и казаками».

Таким образом, Сырцов предлагал замахнуться на святая святых казачества: на войсковые земли, собственность всего казачьего сословия. Наряду с этой мерой предполагалось также проведение жестокой карательной политики по отношению к недовольным, ликвидация всего уклада казачьей жизни.

Противоположной точки зрения на казачий вопрос придерживались представители Казачьего отдела ВЦИК. В его составе преобладали выходцы из трудовых слоев казачества. Они выражали интересы этих социальных групп. Наиболее полно взгляды Казачьего отдела прописаны в тезисах о политике советской власти на Дону. Предполагалось проводить «.осторожную экономическую политику, резко не затрагивающую жизненных интересов темного середняка». Признавалась необходимость амнистии «…всех трудовых элементов казачества, бессознательно пошедших за буржуазией против Советской власти». Аграрный вопрос предполагалось разрешить путем передачи трудовым казакам и крестьянам земель «контрреволюционных верхов и помещиков». По существу, Казачий отдел ВЦИК выдвинул старые требования трудового казачества о переделе войсковых земель и ликвидации крупного частного землевладения. Оба пути решения казачьего вопроса имели свои достоинства и недостатки.

Позиция Казачьего отдела обеспечивала лояльность казаков к большевистской власти. Однако не учитывались интересы донских крестьян и иногородних, которые требовали раздела войсковых земель меж -ду всеми жителями области. Не стоит забывать, что земли, принадлежавшие Войску Донскому, составляли почти 85% всех земель области. Не используя их, невозможно было обеспечить неказачье население землей. Сама жизнь ставила вопрос о разделе войсковых паев, тем более значительная часть их лежала необработанной. Казачий отдел стремился к консервации старых социально-экономических отношений, что в той ситуации было просто невозможно. Можно признать вполне разумным предложение по предоставлению Донскому Войску автономии, созданию Донского правительства с участием беспартийных, сохранению культурно-бытового уклада казаков.

Позиция Донбюро, которая так часто критикуется исследователями, тоже имела рациональную основу. Сырцов и его сторонники прекрасно понимали необходимость ликвидации войсковых земель. Они стремились привлечь на свою сторону иногородних и крестьян, составлявших большинство населения области. Исследователи, критикующие Сырцова за стремление обобществить казачьи земли, не дают ответа на вопрос, как можно обеспечить землей 57% жителей Донской области без раздела казачьих паев, составлявших 85% земельного фонда. Не стоит забывать, что такое вопиющее неравенство в наделении землей было несправедливо и тормозило нормальное развитие хозяйственной жизни в Донской области. В то же время стремление к искоренению казачьего бытового уклада было большой ошибкой. Приверженность руководства Донбюро к террористическим методам не могла не привести к тяжелым последствиям.

Осенью 1918 г. высшее большевистское руководство склонялось к компромиссу с казачеством. 3 сентября был принят декрет СНК о создании советского Войска Дон -ского и Круга Донского советского Войска. Декрет представлял казачеству широкую автономию и создание собственных воору -женных сил. Однако вскоре позиция руководства страны начала меняться. Быстрый развал красновской армии создавал иллюзию слабости казачества, возможности решить все проблемы насилием. В такой обстановке явно начали преобладать взгляды Донбюро. 24 января на заседании Оргбюро ЦК предлагается народному комиссару земледелия разработать практические меры по переселению бедноты в широком масштабе на казачьи земли.

29 января вышло печально известное циркуляционное письмо-директива Оргбюро ЦК РКП(б) о «расказачивании». По сути, это был план многостороннего переустройства всей социальной жизни Дона путем жестоких репрессивных мер. В циркуляре говорилось: «Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества.» Предписывалось «провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те меры, которые дают гарантию от каких-либо с его стороны к новым выступлениям.»1. Письмо-директива предусматривала уравнение иногородних в земельном и иных вопросах, создании из них вооруженных отрядов, полное разоружение казаков, изъятие излишков хлеба и другой сельскохозяйственной продукции.

В то же время нельзя согласиться с теми современными историками и публицистами, которые называют случившееся геноцидом казачества2. Прежде всего «геноцид» — это действия, направленные на уничтожение какой-либо национальной, этнической или расовой группы. Казачество являлось не этнической, а социальной общностью. Те, кто называет расказачивание геноцидом, допускают грубую смысловую ошибку. Тем более что уничтожать всех казаков никто не собирался. Как видно из директивы, предполагалось истребление только казачьей верхушки, к рядовым казакам, которые участвовали в борьбе с большевиками, такая крайняя мера не применялась. Если большевики задумали истребить всех казаков, то непонятно, почему они сурово наказывали местных работников, виновных в жестоком отношении к мирному населению. Даже в самый разгар кампании по расказачиванию не ставился вопрос о поголовном истреблении казаков, боровшихся с советской властью. 10 марта 1919 г. всех пленных предполагалось не расстреливать, а направлять «.с соответствующим конвоем в город Белев Тульской губернии в распоряжение Тульского военкомата»3.

Однако письмо Оргбюро ЦК оставляло широкий простор для произвола на местах.

4 февраля выходит приказ по армиям всего Южного фронта о разоружении населения в 24 часа. Все неподчинившиеся подлежали расстрелу.

Много споров среди исследователей вызывает вопрос о причинах издания январской директивы. Ряд историков считает, что Я. М. Свердлов подписал данный документ, не поставив в известность других членов ЦК. А. Мэрфи даже выдвинул идею, что только смерть Свердлова дала возможность приостановить действие директивы4. Вызывает сильное сомнение, что другие члены большевистского ЦК не имели отношения к составлению этого документа. Как известно, Ленин очень тщательно вникал во все аспекты внутренней и внешней политики Советского государства. Он не мог не участвовать в разработке этого важнейшего письма-директивы. По крайней мере, глава советского государства не мог не знать о ситуации, складывавшейся на Дону. Не стоит забывать, что вопрос об отношении к казачеству постоянно обсуждался в высшем советском руководстве. В частности, на заседании ЦК 18 сентября 1919 г. еще раз была подтверждена правильность январской директивы. Это говорит о том, что директива о расказачивании не могла быть единоличной инициативой Свердлова.

Для управления занятой частью Донской области при РВС Южного фронта был образован Отдел гражданского управления. Его главой стал Сырцов. Отделу подчинялись окружные и станичные ревкомы. С приказом РВС № 343 они получили полную свободу действий и независимость от армейских властей. Это дало дополнительные возможности для злоупотреблений и бесконтрольных расправ.

5 февраля издается приказ о создании при каждом полке временного военно-революционного трибунала. На население станиц обрушился шквал репрессий и реквизиций. Это усугублялось злоупотреблениями местных органов власти и насилиями, чинимыми красными войсками.

Командир 1-й стрелковой бригады Ситников докладывал в РВС 1-й стрелковой дивизии 10-й армии: «Доношу, что я со вверенной мне бригадой вступил в станицу Атаманскую, где расположена 1-я бригада 4-й стрелковой дивизии. и 1-й стрелковый Черноярский полк, которые ведут чисто грабительскую жизнь. При въезде моем в станицу. ко мне стали поступать жалобы на стоящую ранее там бригаду, люди которой 2-е суток занимались грабежом, обысками. насиловали женщин.» Ситников предупреждал, что «. такое поведение разложит. Красную Армию и обострит мирных жителей, которые восстанут против Красной Армии, что послужит тяжелым последствием для всех завоеваний трудового народа»5.

Широко известно дело председателя Морозовского ревкома Богуславского, который вместе с подручными убил без суда и следствия около 100 человек.

При расследовании этого вопиющего преступления выяснилось, что «.часто людей расстреливали за то, что у них находились хорошие вещи, понравившиеся членам ревкома.»6.

Были зафиксированы случаи проникновения в органы местной власти провокаторов, сознательно стремившихся дискредитировать большевиков.

Справедливости ради стоит отметить, что Сырцов и другие представители беспощадно карали тех, кто пытался использовать террор для личного обогащения. Именно Сырцов выступил за арест и казнь руководителей Морозовского ревкома, виновных в диких расправах с мирными жителями.

В то же время руководители Донбюро несут прямую ответственность за ошибоч -ные действия, послужившие непосредственной причиной резкого ухудшения обстановки. Так, 6 марта Сырцов отдал распоряжение Вешенскому ревтрибуналу провести расследование об обстоятельствах гибели отряда Подтелкова. Всех причастных к этим событиям приказывалось «предать беспощадному революционному суду»7. И это при том, что вешенские казаки одними из пер -вых активно выступили против красновско-го режима. Неудивительно, что уже через пять дней, в ночь на 12 марта, в станицах Казанской и Вешенской вспыхнуло восстание. В рядах восставших было до 15 тысяч человек, в дальнейшем их число удвоилось. Стоит заметить, что высшее большевистское руководство достаточно быстро отреа-гировало на происшедшее. Уже 16 марта на заседании Центрального Комитета было принято решение о приостановлении действия январской директивы. Многие советские историки, в частности А. П. Ермилин, Д. С. Бабичев, Л. М. Спирин, считали, что это решение завершило кампанию красного террора на Дону8. Но это не так. Решение центра натолкнулось на противодействие регионального руководства, прежде всего представителей Донбюро. Только 25 марта Донбюро довело решение центра до местных органов власти. Главную причину восстания казаков оно видело в недочетах организационной и агитационной работы. В докладе Донбюро так объяснялись причины мятежа: «.ввиду перегруженности работой, вынудившей членов Бюро разъехаться по местам, так и не удалось сообща обсудить этот вопрос. Пришлось только инструктировать районные ревкомы насчет проведения террора. ввиду трений между военными властями и ревкомами, ввиду допущения выборной власти, в которую проникли контрреволюционеры, . вспыхнуло восстание»9. Член РВС 9-й армии Княгницкий в своем докладе в РВС Южного фронта отмечал, что «противник бьет на отчаяние, чувствуя свою гибель, отсюда упорное сопротивление противника. Теперь есть повод думать, что отчаянность казаков объясняется поведением местных ревкомов, которые прямо и неуклонно проводят директивы южфронта и ЦК.». Выход из ситуации, как ни странно, Княгницкий видел в усилении пропагандистской работы среди населения и просил присылки агитационной литературы. Местное руководство не поняло серьезности положения, стремилось подавить восстание террором. 22 апреля 1919 г. на заседании Оргбюро ЦК Сырцов предложил к «.южному контрреволюционному казачеству проводить террор, заселять казачьи хутора выходцами из Центральной России.». Его предложения были приняты. Это свидетельствует о том, что позиция большевистского ЦК была непостоянной, он не мог выработать четкой позиции в казачьем вопросе. С приостановлением январской директивы силовое проведение политики расказачивания не прекратилось.

Между тем восстание на Дону разрасталось. Советские войска были вынуждены выделить значительные силы для подавления мятежа, но это не помогало. Красные части, борющиеся с казаками, начали быстро разлагаться. Документация Южного фронта рисует печальную картину падения

дисциплины и плохой работы штабов. Сводный отряд курсантов потерялся в степях, командование долго не могло найти его. Командир Коммунистического полка докладывал, что не рискнет повести часть в бой, так как она может перейти на сторону врага.

Показательно, что весной 1919 г. восстание заполыхало в более бедных северных станицах, в отличие от весны 1918 г., когда восстали зажиточные южные станицы. Лозунги вешенских повстанцев не упоминали о казачьем братстве, восстановлении старых, добрых порядков. В их листовках говорилось о построении социализма без коммунистов и комиссаров. Это во многом совпадало с универсалами григорьевцев и махновцев и выражало интересы среднего крестьянства. В то же время было налажено сообщение с войсками генерала Деникина. Положение Южного фронта продолжало неуклонно ухудшаться. Общее наступление белых армий началось в мае 1919 г. Уже 7 июня ударная конная группа генерала Секретова соединилась с повстанческой армией Верхне-Донского округа. Началось отступление советских войск, вскоре перешедшее в бегство. 30 июня пал Царицын. Добровольческая армия заняла Крым, Украину, Донскую область. В августе 1919 г. белые вторгаются в центральные районы Советской России. Занимают Белгород, Курск, Воронеж. Эти успехи во многом были достигнуты благодаря массовому восстанию донских казаков в тылу красных. Сентябрь 1919 г. стал временем наиболее ожесточенных боев на Южном фронте. Деникинское командование разработало план решающего удара на Москву. Красная Армия собирала силы для масштабного наступления. В это тяжелое для революции время большевистское руководство пересматривает свое отношение к казачеству. Теперь ставка делалась не на насилие, а на привлечение трудовой части Донского войска на сторону советской власти. Решающим событием стало объединенное заседание Политбюро и Оргбюро 13 августа 1919 г.

На нем окончательно была признана ошибочной январская директива, признавалось право казаков на свои земли и обычаи. Было составлено «Обращение ко всем казакам», опубликованное 16 августа. Эти события поставили точку в дискриминации казачества.

30 сентября были опубликованы «Тезисы о работе на Дону», которые закрепляли августовские решения руководства партии и служили инструкцией для местных советских властей. В конце февраля 1920 г. состоялся I съезд трудового казачества. Показательно заседание ЦК 20 сентября 1919 г. На нем было предложено не давать командных назначений на Южном фронте и Донской области ряду партийных работников, активно участвующих в расказачивании.

В это время произошел коренной перелом в Гражданской войне на юге. В ноябре 1919 г. Красная Армия одержала решающие победы над Деникиным. Фронт стремительно приближался к казачьим землям. В конце 1919 г. — в начале 1920 г. советские войска снова вошли на территорию Донской области. Здесь разыгрались упорные бои. Особенно ожесточенные сражения произошли под Ростовом и Новочеркасском. Однако дни Добровольческой армии были сочтены. Белые беспорядочно откатывались к Черному морю.

Большевистское руководство учло прежние ошибки и воздержалось от проведения массового террора в занятых казачьих землях, хотя частичное перераспределение войсковых земель в пользу иногородних было осуществлено. Командование советских войск много сделало для предупреждения самовольных реквизиций и насилий над мирным населением. Руководство Окружного управления Особой продовольственной комиссии по снабжению 9-й армии писало Временному Донскому исполкому: «.всей агентуре. путем приказа по управлению переданы надлежащие инст-рукции о порядке и реквизиции излишков хлеба и скота, о недопустимости под страхом судебного преследования огульных реквизиций рабочего и племенного скота. недопустима угроза «расстрелять на месте».»10. При вступлении в Донскую область 31 декабря 1919 г. по 8-й армии был издан приказ: «.всем начальникам и командному составу находиться при своих частях,. всеми мерами установить в занятых городах и казачьих районах блестящий порядок, не допуская со стороны недисциплинированных элементов грабежей»11. 20 марта 1920 г. заведующий секретариатом РВС 9-й армии Рабинович еще раз напомнил тыловым работникам: «всякие мобилизации в Донобласти приказом фронта запрещены». Строгие меры по поддержанию дисциплины дали свои результаты. Масштабных восстаний, подобных Вешенскому, на территории области больше не было. Разумеется, политический бандитизм имел довольно широкое распространение, но он никогда не угрожал существованию советской власти на Дону.

Тем временем Красная Армия продолжала гнать белых все дальше и дальше. В конце мая большая часть Добровольческой армии была вынуждена сдаться большевикам в Новороссийске. В плен попала значительная часть донцов, не успевших эвакуироваться в Крым. Рядовые казаки были амнистированы. Большинство из них приняло участие в Польской кампании. Массовых расправ над пленными не проводилось. Историк Черницкий, изучивший многие следственные дела, пишет: «Казаки, обвиненные в убийстве пленных красноармейцев, отпускались на основании майской амнистии. Конкретные дела конкретных людей. Причем некоторые обвинялись в убийстве 20 человек»12.

В заключение следует сделать вывод о том, что политика расказачивания была попыткой коренного переустройства всей социально-экономической жизни Дона. Она была вызвана объективными причинами. Невозможно было разрешить социальные противоречия между казачьим и неказачьим населением Донской области без раздела войсковых земель. Однако эти мероприятия вылились в массовые репрессии против казачества. Следует уточнить, что полного уничтожения казачества большевистское руководство никогда не планировало. Кампания красного террора на Дону продолжалась с конца января до середины августа 1919 г. Приостановление действия январской директивы в мае 1919 г. не остановило репрессий, что привело к массовым контрреволюционным восстаниям и поражениям красных на Южном фронте. Ответственность за это несет как центральное большевистское руководство, так и представители советской власти на местах. Только после ухода Красной Армией с территории Донского войска большевики пришли к выводу об ошибочности политики расказачивания. Новый курс был закреплен в «Тезисах о работе на Дону», опубликованных 30 сентября 1919 г. В дальнейшем советская власть стремилась к нормализации отношений с трудовой частью казачества.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Медведев Р. А., Стариков С. П. Жизнь и гибель Филиппа Кузьмича Миронова. М., 1989. С. 154.

2 Кислицын С. А. Государство и расказачивание 1917-1945 гг. Ростов-на-Дону, 1966; Устинкин С. В. Трагедия белой гвардии. Нижний Новгород, 1995.

3 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 100. Оп. 3. Д. 523. Л. 2.

4 Мэрфи А. Б. О донском восстании в марте-июне 1919 г. // Возрождение казачества: история и современность. Новочеркасск, 1995 г. С. 84.

5 РГВА. Ф.100. Оп. 3 Д. 78. Л. 7.

6 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 66. Д. 2. Л. 90.

7 РГВА. Ф.100. Оп. 8. Д. 37. Л. 12.

8 Бабичев Д. С. Донское трудовое казачество в борьбе за власть Советов. Ростов-на-Дону, 1969; Ермилин А. П. Революция и казачество. М., 1982; Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России. М., 1968.

9 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 6. Д. 81. Л. 15.

10 РГВА. Ф. 100. Оп. 3. Д. 523. Л. 116.

11 РГВА. Ф. 100. Оп. 3. Д. 75. Л. 16.

12 Черницкий П. Г. Был ли геноцид казаков? // Новые страницы истории Отечества. Ставрополь, 1996. Вып. 1. С. 141.

Венков А. В. Казаки против большевиков // Донской временник. Год 2008-й / Дон. гос. публ. б-ка. Ростов-на-Дону, 2007. Вып. 16. С.120-124..aspx?art_id=628

КАЗАКИ ПРОТИВ БОЛЬШЕВИКОВ

Хроника Новочеркасского восстания 1918 года

На Дону период с февраля по май 1918 года, то есть период первого установления Советской власти, преобразований, охарактеризованных впоследствии в советской историографии как «демократические» и «социалистические», отмечен изменением отношения различных слоев казачества к Советам и большевикам.

Впоследствии, в июне 1920 года, на Донской областной конференции РКП(б) большевиками отмечалось: «Короткий период Советской власти в 1918 г. наша организация представляла из себя слабую группу, которая не могла руководить событиями, а плелась на поводу стихии, и только революционная стихия выручала нас…» .

Экономический и культурный центр региона — Ростов-на-Дону — содрогался под напором разрушительной стихии. Видный большевик А. С. Бубнов 7 апреля 1918 г. заявил на собрании Ростово-Нахичеванской организации большевиков, что «пролетариат стоит перед опасностью быть задавленным люмпен-пролетарским, босяцким, хулиганским элементом» .

Процветали различные «секретные службы». «Всякое «демократическое правительство» начинало с контрразведки», — отмечал А. И. Деникин . Ростов-на-Дону не был исключением. «Разведка левых социалистов-революционеров во главе с Калабуховым шпионила всюду и везде. Разведка Украинской Рады и разведка большевиков не отставала тоже» .

«…Власть как таковая находилась в руках любого вооружённого, взявшего себе право казнить и миловать по своему усмотрению» .

Белогвардейский агент сообщал впоследствии: «Наши разведчики имели доступ всюду… Начиная от милицейских участков и кончая наркомом, разведка имела свои глаза и уши…» .

Тем не менее пронизавшие все советские структуры белые шпионы не предотвратили (да, видимо, и не стремились) массовых репрессий и зверств, павших на «классового врага» и просто мирных жителей.

С наступлением весны противоречия в сельской местности обострились. «Кое-где начинается насильственный захват земель», — отмечала советская пресса, описывая обстановку на Дону. Основная масса казачества, как и обычно, сначала колебалась. Когда крестьяне пытались делить землю, не дожидаясь решения земельного вопроса в законодательном порядке, казаки даже апеллировали к местной власти . На севере области казаки болезненно реагировали даже на захват крестьянами помещичьих земель. Но дальше было хуже. «Иногороднее пришлое крестьянство приступило к обработке… войсковой запасной земли и излишков земли в юртах богатых южных станиц» . Крестьяне, арендовавшие землю у казаков, «перестали платить арендную плату» . Власть, вместо того, чтобы сгладить противоречия, взяла курс на борьбу с «кулацкими элементами казачества» .

В связи с тем что иногородние крестьяне перестали платить за аренду земли и стали пользоваться ею безвозмездно, практически без средств к существованию оказалась часть казачьей бедноты, которая жила за счёт сдачи земли в аренду.

Приступая к захвату земли, крестьяне справедливо опасались казаков и, пользуясь присутствием Красной гвардии, попытались предварительно разоружить опасные для них хутора и станицы и запугать казаков. В соответствии с уровнем политической культуры средством запугивания стал террор. Казак Усть-Белокалитвенской станицы И. В. Пятибратов вспоминал, что «по снегу ещё» в их хутор Свинарёв вошли «хохлы» слободы Головой, забрали 11 человек и расстреляли (из этих 11 ти трое были иногородними). «Потом объясняли, что убили за своих — за побитый отрядик красногвардейцев, который ещё с осени собрали на станции Грачи. 11 человек — это только у нас, а таких расстрелянных и сожжённых хуторов до двух десятков было только в нашей станице» .

Казаки по соседству с крестьянскими слободами стали вооружаться и объединяться. Как писали сами казаки, «организация войск по обороне станицы Егорлыкской [началась] с первых чисел марта» .

Ситуация стала взрывоопасной. 18 февраля (3 марта) на митинге в Новочеркасске, в театре, была зачитана перехваченная телеграмма Мамонтова с призывом восстать, и в ответ «революционные» казаки гарнизона кричали «ура» .

Первое зафиксированное вооружённое столкновение с Советской властью произошло 8 (21) марта 1918 года — казаки станицы Луганской отбили 34 арестованных офицера, которых из Каменской везли в Луганскую ЧК . Но сил у казаков пока не хватало, и когда красные послали карательную экспедицию против Луганской станицы, казаки выдали освобождённых ими офицеров. Из тридцати четырёх бежал лишь один, который смог добраться до отряда походного атамана П. Х. Попова, ушедшего в Сальские степи и там ожидавшего общего восстания на Дону.

Ещё раньше якобы был создан своеобразный казачий отряд самообороны в станице Гундоровской. К 1 (14) марта здесь собралась группа вооружённых казаков во главе с хорунжим М. А. Сухаревым и стала рассылать воззвания по хуторам о необходимости защиты станицы. Об этом сразу же стало известно на близлежащих рудниках, и оттуда послали карательный отряд в 60 человек в Гундоровскую. В полночь на 1 (14) марта казаки запустили отряд в станицу и «заключили под стражу». Через два дня попытка красных с рудников повторилась, и снова гундоровцы часть «переловили», а остальных «отогнали восвояси». «Так весь март прошёл в столкновении мелких красных отрядов с казаками» . Однако, сообщая об этих событиях, очевидцы не говорят ни об одном убитом. Видимо, отрезанная от остальной территории Войска большевистски настроенной Каменской небольшая станица Гундоровская пыталась пока бескровно отбиваться от насаждения чуждой власти.

Но там, где сил у казаков было достаточно, ситуация складывалась по-другому. 10 (23) марта в Новочеркасске председатель Исполкома Медведев и «Совет пяти» решили начать новую кампанию по ликвидации офицеров и объявили их регистрацию. Казаки 6 го пешего батальона, 10 го Донского и частично 27 го Донского полков и всей артиллерии голубовского отряда, которые, кстати, скрывали в своих рядах многих офицеров и партизан, потребовали прекратить регистрацию. Поскольку власти медлили с ответом, казаки навели на здание Исполкома заряжённые орудия. Наиболее одиозные фигуры из числа новочеркасских большевиков вообще покинули город. Отныне власть в Новочеркасске трудно было назвать «советской».

В конце марта восстания вспыхивают в целом ряде станиц. 9 (22) марта выгнала большевиков станица Хомутовская. 13 (26) марта казаки Грушевской устраивают налёт на окружную станицу Каменскую, захватывают склад оружия и с добычей возвращаются в Грушевскую. 18 (31) марта, как мы помним, восстала Суворовская.

В первых числах апреля большевики направляют карателей в задонские станицы Черкасского округа — Егорлыкскую, Кагальницкую, Хомутовскую, но казаки этих станиц при помощи казаков Манычской и Багаевской станиц разбили посланных против них красногвардейцев.

24 марта (6 апреля), освобождая захваченных большевиками партизан, восстаёт Баклановская станица. В это же время начинаются волнения в Новочеркасске.

Увидев, что власть большевиков в городе уже не та, известный авантюрист, примкнувший к большевикам войсковой старшина Голубов, попытался взять её в свои руки и думал привлечь к своей авантюре захваченного им в сальских степях и содержащегося на новочеркасской гауптвахте известного казачьего идеолога М. П. Богаевского.

Богаевский выступал перед казаками гарнизона с многочасовыми докладами. Говорил о казачьей истории, о проблемах казачества. Лучшей агитации нельзя было себе представить.

Поскольку гарнизон состоял из «революционных» казачьих частей, которые сохранили своих урядников и офицеров, и одного полка Красной гвардии — Титовского, Голубов фактически был хозяином положения в городе.

Представители Советской власти, опиравшиеся на Ростов, не доверяли ни Голубову, ни казакам новочеркасского гарнизона, ни всему населению Новочеркасска, они попытались «избавиться» от беспокойного войскового старшины, отправить его подальше от донской станицы.

25 марта (7 апреля) Голубов был назначен «командующим всеми вооружёнными силами Сальского округа» и должен был отбыть в степи для борьбы с партизанами. Узнав о назначении, Голубов пошел ва-банк и сделал попытку провести мобилизацию казаков вокруг Новочеркасска. 26 марта (8 апреля) в Старочеркасскую прибыл «называющий себя делегатом от Новочеркасского гарнизона некий Седов. И начал призывать 4 года казаков, открыто говоривши, что для борьбы с Советской властью, и за что он, Седов, местной буржуазией был встречен дружелюбно» .

Ростовские власти немедленно отреагировали. 27 марта (9 апреля) в Новочеркасск направились дополнительные силы красногвардейцев. Очевидцы видели, как конные матросы — авангард карательного отряда — вступали в Новочеркасск, их поддерживали бронеавтомобили, а Голубов с группой в 30 человек отходил, отстреливаясь, в сторону собора.

В реальном училище собрались 15 бывших партизан, скрывавшихся в 6 м Донском пешем батальоне. Они устроили перестрелку с Красной гвардией (7 убитых красногвардейцев остались на Арсенальной площади), но бежали вслед за голубовцами из города.

Голубов и командующий казачьими частями новочеркасского гарнизона Смирнов направились из города в ближайшую станицу Кривянскую. Посланные за ними в погоню 20 матросов потребовали у кривянцев выдать Голубова и всех офицеров, а также уплатить контрибуцию за укрывательство. Казаки разоружили и прогнали матросов и собрали Круг, который принял решение о восстании.

Голубов в это время, миновав станицу Кривянскую, прискакал в станицу Богаевскую, где тоже формировался казачий отряд. Атаман станицы просил его сойти с коня и поговорить. Голубов на свою беду согласился. Разговор затянулся до ночи, и в ходе его Голубов был арестован. Инициатором ареста выступили несколько студентов, уроженцев станицы. Наутро во время митинга Голубов был застрелен студентом Пухляковым.

В тот же день 29 марта (11 апреля) в станицу поступила депеша: «27 марта вечером Красная гвардия вошла в Новочеркасск. Режет и убивает мирных жителей. Станица Кривянская восстала. Начальником отряда избран Фетисов, помощником Говоров. Мобилизуйте 20 годов…».

Близлежащие станицы — Манычская, Бесергеневская, Мелиховская, Богаевская, Заплавская, Раздорская — прислали в Кривянскую свои дружины (дружины, видимо, были по численности равны сотням), которые устроили общий сбор на станичном плацу, а Кривянская сотня организовала охранение .

Повстанцы организовали штаб. Начальником штаба с 29 марта по 4 апреля (11-17 апреля) являлся перешедший от красных подполковник Г. С. Рытиков. Штаб принял решение перейти в наступление на Новочеркасск.

30 марта (12 апреля) большевики выдвинули против Кривянской броневик при поддержке 30 кавалеристов. Броневик был захвачен, кавалеристы перебиты, но казачьи дружины на всякий случай отошли восточнее, в станицу Заплавскую, откуда на Новочеркасск вели два пути — через Кривянскую с востока и через пригород Хотунок с севера.

31 марта (13 апреля) красногвардейцы из Новочеркасска (1 тысяча штыков и эскадрон кавалерии с пулемётами) повели наступление на Кривянскую. Разгорелся бой. Исход его решила Раздорская сотня: она ударила по большевикам с тыла.

Преследуя разбитого противника, Раздорская сотня и Кривянская дружина заняли Хотунок. Остальные части повстанцев под командованием войскового старшины М. А. Фетисова заняли Новочеркасский вокзал, разоружили там эшелон пехоты и повели наступление на город. На рассвете 1 (14) апреля повстанцы заняли его. Генерал К. С. Поляков, увидевший части повстанцев в это время, отметил, что они шли без деления на сотни и взводы. Часть имела винтовки, часть — колья со штыками.

В Новочеркасске у красных был отбит аэроплан, при помощи которого повстанцы оповестили южные станицы о восстании.

Началось формирование донской артиллерии. Из захваченных орудий подъесаул Яков Иванович Афанасьев сформировал 1 (14) апреля 2 орудийную батарею. Старшим офицером стал подъесаул Максим Константинович Бугураев, наводчиками — полковник Алексей Васильевич Павленко и подъесаул Павел Прохорович Жаров. Номерами были подъесаулы и сотники, полковник (Краснушкин), вскоре получивший полк, юнкер и гимназист, всего 12 человек. Начальники назначались по мере прихода в Управление Донской артиллерии .

Дружины, взявшие город, были названы Южным корпусом, и штаб их сформирован по образцу штаба корпуса.

Начались переговоры повстанцев с 7 м, 10 м и 27 м Донскими полками, составлявшими казачий гарнизон города. Им предложили присоединиться. 10 й и 27 й полки отказались под предлогом, что пойдут поднимать восстание в Донецком округе. Им предложили по дороге овладеть Александровском-Грушевским. Они согласились, но позже просто обошли город.

В день занятия Новочеркасска повстанческие дружины, развивая успех, стали выдвигаться в сторону Ростова, на юго-запад, и в сторону Александровска-Грушевского, на север. В связи с этим Южный корпус 2 (15) апреля был разделен на две группы — Южную и Северную.

Вечером 1 (14) апреля верхи повстанцев, собравшиеся в Зимнем театре, организовали высший повстанческий орган власти — Совет обороны. Его возглавил бывший войсковой есаул Г. П. Янов. Из документов следует, что в Совет обороны вошли представители повстанческих сотен — преимущественно урядники и рядовые казаки , так как сильны были ещё антиофицерские настроения.

Те же тенденции проявлялись и в воинских частях — в Южной группе, наступавшей на Нахичевань и Ростов. Командующим был урядник, а начальником штаба у него — полковник.

2-3 (15-16) апреля восставшие казаки вели бои в двух направлениях — под Ростовом и под Каменоломнями. Ростовским большевистским властям они предъявили требование освободить М. П. Богаевского, которого большевики сразу же расстреляли.

Силы пока были явно неравны. Руководили большевистскими войсками такие же казачьи офицеры — прапорщик Кривошлыков при начальнике оперативного отдела сотнике Дорошеве. Большевики потом говорили, что Кривошлыков пять дней воевал, имея 40 тысяч штыков и 3 вагона патронов .

Среди повстанцев, как в любой повстанческой армии, царили оборонческие настроения, желание не уходить далеко от родных дворов, а оборона Новочеркасска после его освобождения считалась личным делом местных казаков.

Перелом в боях наступил 3 (16) апреля. Отряд Грушевской станицы (к северо-западу от Новочеркасска) под давлением Красной гвардии, наступавшей от Александровска-Грушевского, оставил позиции. В 16 часов большевики заняли Грушевскую.

В этот же день, в 10 часов утра, повстанцы двинули цепи от станицы Александровской на Нахичевань. К 16 часам собранными советскими силами они были остановлены и отошли .

С утра 4 (17) апреля красные атаковали Новочеркасск. «С 10 часов утра окраины города начали уже обстреливаться артиллерией противника, и в городе началась неописуемая паника», — вспоминал генерал Денисов .

Повстанцы из Новочеркасска отошли восточнее, на Кривянскую (откуда, собственно, и началось восстание). Прикрывал отступление вновь назначенный начальник штаба полковник С. В. Денисов, который задержался на вокзале, а затем с группой в 300 казаков отошёл на западную окраину станицы.

Сам Денисов прибыл в Новочеркасск 2 (15) апреля «по делам службы». До этого он был «начальником обороны» станицы Багаевской. Приняв в 10 утра 4 (17) апреля пост начальника штаба, он получил «портфель, оказавшийся пустым, и затрёпанную карту ближайших окрестностей Новочеркасска» .

Денисов вспоминал, что на вокзале «большое мужество было проявлено чинами полицейской стражи во главе с их шефом генерал-майором Смирновым. Только эти чины отстреливались, а не убегали…» .

Офицерская батарея Афанасьева выступила на позиции, но была обстреляна и, не приняв боя, стала уходить на Заплавскую.

Южная группа, сражавшаяся под станицей Александровской, оказалась зажатой между Ростовом и Новочеркасском и частью прорвалась через Новочеркасск, частью рассеялась. Со стороны Ростова в Новочеркасск первыми вступили «Червонные казаки» — «отряд ЦИК Украины» . В 17 часов в Ростове получили известие, что Новочеркасск занят, и началось «усиленное изъятие контрреволюционеров» .

На утро 4 (17) апреля в Кривянской собрались остатки дружин станиц Кривянской, Заплавской, Бесергеневской, Богаевской. Тогда же, 4 (17) апреля, в 10 часов командование ушедшими в Кривянскую казаками принял генерал К. С. Поляков . Все имевшиеся в наличии повстанческие силы были названы «казачьей армией», а затем объявлены «Донской»…

Поляков принял решение отходить на Заплавскую, а затем, если возникнет необходимость, вверх по Дону на Мелиховскую и, по древнему обычаю, отсидеться на островах, возникших в результате весеннего разлива рек Дон и Аксай и дождаться помощи от Добровольческой армии. На организованное сопротивление выбитые из Новочеркасска казаки пока были неспособны. Они представляли собой «горсть в 3-4 тыс. человек, в образе плохо вооружённой толпы» .

Отступление проходило с боем. 6 (19) апреля большевистское командование сообщало, что 5 (18) апреля в 9 часов вечера с боем занята Кривянская, бой шёл с 8 утра до 10 вечера. Станица сильно пострадала от артиллерийского огня. «Корниловские отряды бежали, оставив много военной добычи» .

Отступив на острова у Заплавской, Донская армия начала реорганизацию.

Реорганизации способствовало массовое разрозненное казачье восстание, отвлекавшее внимание большевиков, а препятствовало общее падение дисциплины, присущее всякому революционному времени. С. В. Денисов вспоминал: «Всё было расхлябано, опошлено и исковеркано. Генералы забыли своё старшинство и право авторитета. Офицеры не отказывались от службы, но начальниками быть не хотели, а охотнее шли в цепь рядовыми стрелками. О погонах и знаках отличия думать пока не приходилось. О чинопочитании — забыть. Слова «приказываю», «наказываю» временно исключить из обихода» .

Тем не менее за 3-4 дня Поляков и Денисов развернули нестройные толпы в пешие и конные полки и батареи. Выборное начало было отменено, благо резерв офицеров оказался велик — 500-600 человек, из них 100-150 — неказаки. В качестве знаков различия введены нашивки с названием полка. Проводилась вечерняя перекличка.

К этому времени в состав Донской армии входили:

1. Пехота:

Новочеркасский полк — 700 штыков;

Кривянский полк — 1000 штыков;

Заплавский полк — 900 штыков;

Бесергеневский полк — 800 штыков;

Богаевский полк — 900 штыков;

Мелиховский полк — 500 штыков;

Раздорский полк — 200 штыков;

6-й пеший батальон — 160 штыков;

Сводные сотни Аксайской, Ольгинской и Грушевской станиц — 60 штыков.

Всего — 5220 штыков.

2. Конница:

7 й Донской казачий полк — 700 шашек;

Сводный полк — 400 шашек.

Всего — 1100 шашек.

4. Пулемёты — 30 (трофейные, распределены по полкам неравномерно).

5. Технические средства:

Легковых автомобилей — 2;

Грузовой автомобиль — 1 (неисправный);

Велосипеды — 4;

Провод — 3 версты;

Телефонных аппаратов — 6 (неисправных);

Телеграфных аппаратов — 2.

6. Патроны — 3 на винтовку.

7. Снаряды — 5 на орудие .

Война приобрела самый жестокий характер. Парламентёров, считая их агитаторами, повстанческое командование вешало. «Живо встаёт перед глазами ужасная бытовая картина, но обыкновенная картина войны — это когда у приказной избы, у станичного дома Заплавской станицы, казачки своими руками, не допуская своих мужей, расправляются с пленными, доставленными с позиции, терзают и разрывают их живьём на части, — вспоминал генерал Денисов. — Сопротивление этому и противодействие со стороны власти были бы совершенно излишними и даже вредными» .

8 (21) апреля Титовский полк красных атаковал расположение повстанцев, но был отбит, потеряв до сотни убитых и самого командира полка. Повстанцами в бою командовал генерал Е. И. Балабин. Победа воодушевила восставших. В этот же день «Совет обороны» объявил себя Временным Донским правительством — высшей властью на Дону.

Новая донская власть была составлена из представителей повстанческих частей. Сохранились мандаты выбранных членов Временного Донского правительства. От Кривянской станицы были выбраны урядник Василий Митрофанович Чеботарёв и урядник Дмитрий Яковлевич Альбаков; от Заплавской конной сотни — урядник Даниил Иванович Анохин; от конной сотни Бесергеневской станицы — Стефан Евграфович Чеботарёв; от отряда Мелиховской станицы — казаки Ипполит Фёдорович Апрышкин, Григорий Денисович Лукьянов, Николай Васильевич Осипов. Кроме того, в правительство входили казаки Иван Петрович Мотовилин, Иван Иванович Гусев, казак Наумов, урядник Мартынов и другие.

Отряд походного атамана П. Х. Попова узнал о взятии повстанцами Новочеркасска 3 (16) апреля и на следующий день вечером выступил из Нижне-Курмоярской вниз по Дону в сторону донской столицы, однако в пути узнал об оставлении города повстанцами, об отходе к Заплавам и начале «сидения».

Несмотря на известия о создании Временного Донского правительства и Донской армии, походный атаман продолжал считать себя верховной властью на Дону (законным заместителем расстрелянного большевиками атамана А. М. Назарова). Он брал под своё командование восстававших повсеместно казаков, разрабатывал план создания постоянной армии из молодых и вёл переговоры о созыве нового Круга как высшей власти на Дону. 5 (18) апреля в Нижне-Курмоярской приняли решение о созыве Круга, и он впервые был назван «Кругом Спасения Дона».

Восстание вскоре разлилось по всей Области войска Донского, знаменуя собой новый этап гражданской войны на Дону.

Источники и литература

1. ЦДНИРО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 5. Л. 6.
2. Донские известия. 1918. 9 апр.
3. Деникин А. И. Очерки русской смуты. М., 1991. Т. 2. С. 283.
4. Сигида Н. Ф. Наши агенты от милиционера до наркома. Воспоминания белого контрразведчика Николая Сигиды // Родина. 1990. № 10. С. 64.
5. Там же. С. 65.
6. Там же.
7. Известия ВЦИК. 1918. 20 марта.
8. ГАРО. Ф. 3440. Оп. 1. Д. 2. Л. 14-14 об.
9. Известия ВЦИК. 1918. 16 июля.
10. Меликов В. А. Героическая оборона Царицына (1918). М., 1940. С. 55.
11. Правда. 1918. 16 апр.
12. Лихое время // Станица. 2001. № 3. С. 26.
13. ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 4216. Л. 253.
14. Родимый край. 1964. № 48. С. 7.
15. Янов Г. П. Дон под большевиками весной 1918 года и восстание станиц на Дону // Донская летопись. Белград, 1924. № 3. С. 20.
16. Сполох С. История одной казачьей станицы. М., 2005. С. 217-218.
17. ГАРО. Ф. 3440. Оп. 1. Д. 2. Л. 78.
18. Там же. Л. 47.
19. Казачий путь. 1926. № 78. 19 марта. С. 7.
20. Бугураев М. Новочеркасская офицерская батарея и освобождение Новочеркасска // Родимый край. 1964. № 48. С. 5.
21. ГАРФ. Ф. 1257. Оп. 1. Д. 5. Л. 24-26.
22. ГАРО. Ф. 3440. Оп. 1. Д. 4. Л. 45.
23. Донские известия. 1918. № 18. 18 (5) апр.
24. Денисов С. В. Записки. Гражданская война на Юге России. 1918-1920. Ч. 1. Константинополь, 1921. С. 48.
25. Там же. С. 49.
26. Там же.
27. Вестник Украинской Народной Республики. 1918. 18 (5) апр.
28. ГАРО. Ф. 344. Оп. 1. Д. 4. Л. 27, 40.
29. ГАРФ. Ф. 1257. Оп. 1. Д. 5. Л. 19.
30. Денисов С. В. Указ. соч. С. 57.
31. ГАРО. Ф. 3440. Оп. 1. Д. 4. Л. 14.
32. Денисов С. В. Указ. соч. С. 59.
33. Там же. С. 65.
34. Там же. С. 62.